— Уверен. Твой брат что-то сделал, и теперь ты гораздо сильнее простых людей. Но нужно как можно скорее научиться контролировать это, иначе тебя раскроют, и даже я не смогу помочь.

— Не сходится! Это что-то другое. Как я смогла использовать силу на тебе, если только… — в глазах девушки мелькнула догадка. — ЛЖЕЦ! Ты сказал, что заменил протез!

— Оливия, успокойся. Ты не в себе, — Кнехт с тревогой заметил, как лицо спутницы начало приобретать сероватый оттенок.

Он осторожно обнял её за плечи.

— Я не стал бы использовать иридий. Он блокирует магию, а она нужна нам обоим. Я не лгал тебе. Это хороший прототип. Смотри!

Мужчина закатал рукав до локтя, демонстрируя почти цельную конструкцию с едва различимыми чешуйками на местах сгибов.

— Такой бульоном не зальёшь. Ну, успокоилась?

Лив тяжело моргнула и с непониманием уставилась на Ленца.

— Со мной что-то очень не так. Такого никогда не было! Помоги, — она схватилась за лацканы пальто и испуганно заглянула в янтарные глаза швицеррца.

— Мы во всём разберёмся. Поехали отсюда, пока и у меня топливо не…

Громкий толчок снизу заставил Кнехта убрать руки Оливии и посмотреть на лёд.

— Как? — выдохнул изобретатель.

От снегохода паутиной разбегались глубокие трещины, а сама машина начала стремительно проседать. Ленц сжал курок газа, и гусеница натужно взвизгнула, карабкаясь по острой льдине. Треск раздавался со всех сторон, и теперь мужчина сам начал паниковать. Расщелины становились шире, и на дне чернела ледяная вода.

Лив сдавила виски руками, пытаясь унять бешеный перестук. С каждым ударом её сердца по льду расходились новые разломы.

— Нет, нет, нет, — шептала девушка и мысленно потянулась к дымящемуся мотору, пытаясь магией придать ему ускорение.

Слишком сильный импульс, выпущенный необученной волшебницей, заставил снегоход подлететь вверх на полметра и приземлиться на тонкую полоску уцелевшего льда.

— Быстрее, Ленц!

Это было лишним, Кнехт уже мчался от эпицентра внезапной аномалии, чувствуя, как треск всё ещё преследует их. Он боялся обернуться и смотрел только вперёд, где на берегу озера вырос приземистый каменный замок, с толстыми круглыми башнями, усеянными множеством труб, с тянущимися вверх тонкими струйками пара.

Оливия сцепила руки вокруг его груди и дрожала всем телом. Что она такое? Кто эта девчонка? Озеро, дремавшее сотни лет, встрепенулось и ожило прямо под ними, разрывая толстый ледяной панцирь. Невозможно!

Безумие, смешанное с закипающим в крови адреналином, охватило разум изобретателя, когда они почти добрались до академии. Снегоход резко остановился, громко чихнул из трубы искрами. Кнехт сдёрнул пассажирку с сидения и потащил по скользкой поверхности. Они всё ещё не смотрели назад, только слышали, как от натуги и магического вмешательства Оливии рванула печь.

Спотыкаясь, они неслись к спасительным каменным плитам вмёрзшей в озеро набережной, пока с громким смехом не рухнули в рыхлый снег, опьянённые внезапной свободой. Ленц прижал девушку здоровой рукой и нашёл её обветренные от долгой езды губы своими. Она не сопротивлялась. Жадно отвечала, словно не было между ними вражды и недомолвок, словно не её возлюбленный разбился на «Молнии» несколько недель назад. Жизнь — самый мощный наркотик и афродизиак, толкала её навстречу тому, кто оказался рядом, был так похож на неё саму своим бунтарством, тягой к познанию, мятежным умом.

— Ленц, — она почти простонала его имя, пытаясь вырваться, хотя он и не держал, а лишь невесомо гладил её по щеке металлическими пальцами.

Живое и мёртвое. Лето и зима.

— Ленц? — другой взволнованный голос раздался прямо над ними вместе с топотом, подоспевших на шум аварии людей.

Двое быстро расцепились и поднялись на ноги, торопливо стряхивая сухой снег, который был везде: путался в волосах, блестел на одежде, таял на губах.

Высокая женщина в расстёгнутой рабочей парке со смешанными чувствами рассматривала молодых людей и горящий на льду снегоход. На её растрёпанных каштановых волосах мерцали седые нити, а светло-карие глаза казались влажными.

— Я привёз в академию новую студентку. Её Милдред Миле зовут, — Кнехт едва сдерживал истерические смешки в голосе.

— Что я говорила тебе о снегоходах? Ещё одна подобная выходка, и ездить будешь только на собаках, Ленц! Я не шучу!

— Ну, мам, — совсем по-мальчишески потянул мужчина, в один момент превратившись из владельца огромной корпорации в нашкодившего ребёнка.

— Мама? — Лив думала, что после случившегося её будет непросто удивить.

— Ректор этой академии Анне Кнехт, — сухо представилась женщина и смерила Оливию оценивающим взглядом, а затем вернулась к сыну. — Документы у госпожи Миле в порядке, надеюсь?

— Вот, дерьмо, — ругнулся мужчина, обернувшись на почти полностью сгоревший вместе с чемоданом снегоход.

Глава вторая

— Силь-ви-я, — растягивая слоги, произнёс молодой человек за спиной девушки. — Ты чего тут в одиночестве?

Дэймон Крей встал перед ней и с лёгкой улыбкой оглядел размазанное по тарелке пюре.

— У-у-у, как все запущено, — протянул он, хитро подмигивая голубыми глазами.

Опустившись на освободившийся после ухода Хансен стул, сокурсник тряхнул головой, отчего из темной косички, закреплённой на затылке, выбилась прядь волос. Весь вид будущего молодого инженера выражал радость и предвкушение.

— О, конфетка! — совершенно по-детски воскликнул Дэймон, забрасывая красную карамель в рот. — А ничего так, вкусная…

Девушка холодно взглянула на своего одногруппника. Крей и раньше не отличался манерами, а с приличным поведением в обществе откровенно был не знаком, о чём с радостью сообщал при первой же возможности. А ещё он умудрялся её бесить одним своим видом. Чтобы не делал парень, Дэн всегда казалось, Дэймон специально раздражает девушку, наслаждаясь тем, как она в очередной раз окидывает взглядом болотно-зелёных глаз его растрёпанную причёску или испачканную в машинном масле одежду.

— Чего тебе, Крей? — нахмурив брови, буркнула Сильвия, складывая руки на груди.

Одногруппник расплылся в улыбке, перекатывая конфету во рту, отчего, казалось, по всей столовой разлетается перестук карамели о зубы. Пожалуй, не будь он достаточно одарённым механиком, Дэн давно бы попросила оставить её в покое. Но приходилось признавать, иногда вечная весёлость парня помогла направить мысли в нужное русло.

— Слышала, к нам теперь приставят собственного Ширмхеер, — пододвинув тарелку с остывшим пюре, проговорил тот, неуловимым движением успев заправить несколько ложек за щёки. — Сам Кеннет О'Шейн выразил желание наблюдать за нашей группой.

— Ищейка, временно исполняющий обязанности Алистера? — признаться, Дэймон сумел её удивить. — С чего вдруг?

Парень пожал плечами, загребая ложкой сразу несколько кусков мяса.

— Ты мне скажи, — изрёк Крей, поднимая глаза на девушку. — Ты же у нас работала с Серым Лисом. К тому же, всё ещё являешься лучшей на курсе. Да и принц тебя, вроде как, приметил на выставке.

— А потом четыреста человек отдали свои жизни, — кивнула Дэн. — Не думаю, что стоит возвращаться к тем событиям.

— Самое время! — заверил парень, забрасывая последнюю ложку пюре в рот. — Ты же знаешь, Михаэль приставил в академию своего протеже. Хотя, — нависнув над столом, что едва не касался губами лица Сильвии, парень понизил голос, — поговаривают, Кеннет О’Шейн не от Ищеек пришёл.

— А откуда же? — равнодушно хмыкнула Дэн.

— Специальный отдел, — округлив глаза, прошептал Крей. — Палачи и каратели.

Сильвия фыркнула. В умении Ширмхеер находить истину она очень сильно сомневалась. Иначе Ищейки не обвинили бы Салазара и Оливию Кроу в причастности к культу. Да и те убийства, приписанные молодому изобретателю, не оставляли сомнений — в правде Ищейки нуждаются меньше всего.

Поднявшись из-за стола, девушка слегка поклонилась.